Есть люди, которые просто обречены, быть героями, поскольку
поставлены в такие обстоятельства, что выжить смогут лишь совершив нечто
невозможное для простых смертных. Но есть оказывается люди, которым не
надо напрягаться, поскольку все уже сделано за них. Просто нужно дать
себе труд поприсутствовать, и, – готово дело. Имя золотом вписано в
скрижали истории.
Вы не верите? Николай Коняев в исторической повести «Ревизия командора
Беринга» предлагает как раз такой вариант прочтения событий, имевших
место при исследовании северо-восточной оконечности Евразийского
материка.
Действие повести происходит на фоне страшной, жестокой и мрачной эпохи,
по сравнению с которой «царствование» монархов от ВКП(б) выглядит добрым
и почти гуманным.
Вздернутая на дыбы, еще лучше сказать на дыбу и в петлю, выпоротая и
обобранная до нитки, лежит Россия холодным, темным, безгласным
пространством, где не то, что говорить, выть даже людям запрещается.
Мы переносимся в холодную петербургскую зиму 1725 года. Старый, больной
император Петр, который «поднял на дыбы» Россию, да так и не указал
толком, в каком направлении ей следовать, находится в самом конце своего
жизненного пути. Он лихорадочно пытается завершить свои «славные дела»
еще одним эпохальным свершением – разведкой границ империи в холодном
крае и, возможно, открытием пути в Америку, дабы «прирастить богатства»
России не только Сибирью, но и оконечностью сопредельного материка.
Да только вот умирает «медный всадник», не оставив точных инструкций.
Командир миссии, на которого пал выбор монарха, стар, тупо педантичен,
осторожен до трусости, несклонен к принятию решений, обременен
многочисленным семейством и долгами. Девиз которого: «Поспешай с
промедлением» и «Инициатива наказуема». И еще парочка добрых жизненных
правил: «Делай, что тебе велят», «По всем спорным вопросам отправляй
депеши с нижайшей просьбой «разъяснить и указать»". Тактика
беспроигрышная, особенно во времена, когда вешают и рубят головы без
разбора.
А как, в общем-то, по-другому, выжить в этом варварской стране
иностранцу на государевой службе? Особенно, если на родине был простым
матросом, а в новом Отечестве ничем не отличился: ни взятыми на абордаж
неприятельскими фрегатами, ни крепостями покоренными, ни морскими
вояжами в неведомых водах.
Его зовут Витус Иоган Беринг, он датчанин, уроженец Хорсенса. Тот самый
великий русский мореплаватель, имя которого украшает географические
карты: Берингов пролив, Берингово море.
И вот этот осторожный человек отправляется в путь, растянутый на
десятилетия, навстречу славе, которая сама просит, чтобы ее взяли в
руки…
Автор периодически меняет план действия реформированной Петром I страны.
Голод и эпидемии косят безгласных подданных российских самодержцев. В
Тайную канцелярию летят бумаги, доносят все, даже священники, которым
официально вменено в обязанность, раскрывать тайну исповеди.
Нескончаемой чередой проходят дворцовые перевороты, совершенные руками
новых преторианцев, гвардейских офицеров элитных петербургских полков. С
рваными ноздрями и отсеченными языками, нещадно поротые и пытанные,
отправляются в ссылку со всем семейством, бывшие сильные мира сего.
Поначалу это кажется не совсем уместным, словно в плохом фильме про
войну: ставка Главковерха, штаб дивизии, КП батареи с красавцем
лейтенантом, орущим в трубку полевого телефона, общий план бегущих в
атаку пехотинцев. Но вдруг становится понятным, зачем нужен такой
калейдоскоп, осознается глубинная связь между картиной гнилой и смутной
петербургской жизни и затерянной в океане лесов командой Беринга,
экспедицией, которая не нужна, занятым борьбой за власть и выживание
вельможам. Их судьбы сплетены в единое целое лихой эпохой и пересекаются
самым причудливым образом.
Экспедиция движется по стране на Восток, как бич Божий, разоряя места,
по которым идет ее путь. На подводах плывут многопудовые якоря, матросы в
их куцей иноземной форме выглядят нелепо посреди заснеженной тайги.
Плохо говорящие по-русски командиры, безжалостно порют, вешают своих
починенных и местных жителей, спекулируют казенным провиантом, покупают
на казенные деньги пушнину, кляузничают и пьянствуют. Что наверху, то и
внизу. Транспортировка грузов, строительство кораблей растягиваются на
долгие годы. А начальник экспедиции грустно хлопает короткими
ресничками, покрывая воров, осаживая не в меру ретивых подчиненных,
которым не терпится отправиться в плавание (собственно то, ради чего и
было затеяно все это), идиотски – педантично следуя инструкциям, даже
тогда, когда оказывается, что они, мягко говоря, устарели. Сам
приторговывает казенным имуществом, принимает взятки, строчит жалобы и
даже продает карты первой экспедиции эмиссарам иностранных разведок. Но
вряд ли можно осуждать этого человека. Как и сейчас, в те времена
«родимое Отечество» тренирует своих подданных на полное отсутствие
иллюзий: мизерное жалование, задержки с его выплатой, резкие повороты в
решениях официоза вынуждают позаботиться о себе и своих близких в первую
очередь.
Возникает вопрос: «А кто же, собственно говоря, вытащил это гиблое
предприятие? » Долготерпеливые русские люди? Молодые горячие лейтенанты?
«Случай, бог – изобретатель»? Коллективное бессознательное народа?
Имперские амбиции высших сановников, вкупе с безвыходным положением и
широкими полномочиями офицеров экспедиции?
Но «по большому счету», ответ на это выходит далеко за рамки
повествования о создании «Карты Генеральной Российской империи, северных
и восточных берегов, прилежащих к Северному Ледовитому и Восточному
океанам с частью вновь найденных через морское плавание западных
американских берегов и острова Япона»…
Удивленно хлопая короткими ресничками, сухопутный адмирал вплывает в
Вечность на разбитом им пакетботе «Святой Павел». В конце – концов, надо
признать, что умение находиться в нужное время и в нужном месте –
редкий дар судьбы, достойный уважения.
|
