Говоря о самодержцах российских, в первую очередь следует помнить о том, что они никогда не были просто главой государства. В сознании, как простого народа, так и знати, царь оставался некоим символом незыблемости власти, «батюшкой», «надежей».
Даже самые отъявленные бунтовщики называли себя счастливо избежавшими смерти «Петрами», «Дмитриями», «Алексеями». Или же одним из пунктов «политической программы» повстанцев было возвращение престола «хорошему», но «несправедливо лишенному власти» царю.
«Помазанник Божий» воспринимался как существо высшего порядка, от него требовали гениальной прозорливости, сверхчеловеческого ума, требовали одним росчерком пера наладить самое гиблое дело, приписывали вину за все неудачи.
Даже низложена была российская династия самодержцев, подобно царям некоторых африканских народов, которых убивали по сложному и изощренному ритуалу, вместе с женами, детьми, родственниками и слугами.
Архетипическая, живущая в подсознании идея верховной, идущей от высших мистических сил со всеми ее дикарскими тонкостями жива и по сей день. Никто не удивляется, что бывшего начальника увольняют, а не оставляют в коллективе на более низкой должности. В порядке вещей скорый суд над сверженными диктаторами с заранее известным приговором, казни бывших лидеров революций их более удачливыми коллегами, обвинение бывших президентов в злоупотреблениях служебным положением, казнокрадстве, пренебрежении интересами подданных, предание опале «семьи» «бывшего».
Люди продолжают уповать на «хорошего» «авторитета», начальника, президента, – «царя-батюшку», который во всем разберется и сразу же сделает жизнь сытой и достойной.
В этой стране по большому счету ничего не меняется.
«Блестящие» вожди периодически сжигают по крупицам собранное их «тишайшими» предшественниками в огне войн, крутых, писанных кнутом и топором реформ, оставляющее своим подданным развал, пустоту и необходимость вновь искать себе нового «пастыря» по факту родства типа «седьмая вода на киселе».
Регулярно к власти приходят слабоумные и немощные правители.
Первые лица государства российского умудряются руководить страной даже с «того света».
Примером для них, наверное, является Петр Алексеевич, который нашел успокоение в земле лишь через восемь лет после смерти, а до того времени, гроб стоял в недостроенном Петропавловском соборе, пока не завершено было большинство начинаний императора.
Вовсе не тот, другой, постоялец уменьшенной копией ступенчатой египетской пирамиды, который в земном существовании отличился тем, что, живал в шалаше близ Разлива и однажды проехался в бронированном вагоне до Питера за счет германской разведки.
Совершаются перевороты, по образу и подобию древнеримских, времен Калигулы и Нерона.
О жизни русских монархов, от Ивана Великого до Николая II, повествует книга Дэвида Уорнса «Хроника: «Русские цари».
Читатель может взглянуть в лица тех, кто был для них просто именем, снабженным соответствующей римской цифрой, увидеть просто человека, волею судеб поставленного во главе огромного государства. Дэвид Уорнс рассказывает о взаимоотношениях монархов с соратниками, скрытыми и явными недругами, со своими родными и близкими. Жизнь российских царей показывается автором на фоне непростой истории страны, позволяя проследить, как личные качества, пристрастия и недостатки правителя отразились на ее политике, экономике, благоденствии подданных.
В силу первичной адресации англоязычным читателям, людям, не имеющим российских стереотипов восприятия, «Хроника» лишена недостатков многих общедоступных курсов, грешащих подачей материала в виде максимума развернутых оценок в духе резолюций съездов КПСС и минимума фактов.
Книга написана так, чтобы человек имел возможность составить мнение самостоятельно: приведены биографии, генеалогия правивших в России династий, различные точки зрения на спорные моменты истории, воспоминания русских и зарубежных дипломатов, хронологические схемы событий.  «Хроники» снабжены великолепным иллюстративным материалом, позволяющим полнее почувствовать дух прошедших эпох.
Конечно, «умом Россию не понять». Хитросплетения российской истории, неоднозначность того, что происходило в ней, дают пищу для различных оценок и гипотез. Еще не одно поколение ученых обратится ко временам правления самодержцев, прежде чем будут расставлены все точки над «i». Но книга Дэвида Уорнса уже сейчас позволяет однозначно ответить на один простой вопрос, – как воспринимают то, что было в нашей стране за рубежом и как, по каким критериям будут оценивать  жители «забугорья» происходящее ныне.